Ночь. Полнолуние. Пустынный пейзаж. Посреди равнины возвышается скала, у ее подножия – крохотное озеро. На берегу озера богатый дом. Тихо, напряженно. На фоне луны проносятся облака – плавно, быстро, бесшумно.

Ветер опускается ниже. Вот он, как хищная птица, коснулся земли. Воду  озера покрывает рябь, затем волны; волны свиваются в кольцо, в воронку, в смерч. В считанные минуты пейзаж захвачен шквальным ветром и дождем.

В доме один старый сторож, разбуженный то ли непогодой, то ли стуком в дверь. Стук, от едва различимого среди дребезжания окон, вырастает до отчаянного. Торопливое шарканье по паркету, лязг замков.

В дверь врывается сноп брызг, мокрая бумага и другой мусор, принесенный  смерчем. Последней в захлопывающуюся дверь влетает черная шляпа с огромными полями. Она проносится по коридору в залу, неся на себе огромное яйцо шаровой молнии.

Сев посреди залы, увешанной портретами разных эпох и мастеров, шляпа занимается ярким оранжевым пламенем. Когда маленькая горстка пепла  уже совсем, казалось,  затихла, темноту прорезал взрыв, разнесший искры ко всем без исключения картинам, которые вместе, как по команде, вспыхнули.

Только смерч мог видеть, как в тот момент, когда догорело последнее полотно, над домом поднялась стая черных птиц, которые, сделав круг, разлетелись во все концы ночи.

Сгоревшие в один момент портреты не были памятью о древних пращурах хозяина дома. Старый барон собирал из по всему свету только ему ведомыми путями. Портреты отличало многое: эпохи, стили сословная принадлежность… Но нечто большее роднило их между собой. Неизгладимое ощущение, рождаемое сочетанием клювообразного носа, хищных губ, глубоко посаженных глаз… Что и говорить, у всех портретов было одно лицо. Мужчина с неизменно длинными волосами, независимо от того, покрывал  ли их клобук пилигрима, берет феодала или тюрбан караванщика. Особенно жутко было от неожиданно голубых глаз.

Это странное лицо, имевшее сотни национальностей и не принадлежавшее ни к одной из них…

Говорят, с тех пор барон ушел от дел, во все рамы вставил зеркала, сел в центре зала и, не смыкая глаз, беседует сам с собой.

6 6 6

Лето, город, бульварное кафе. За одним из столиков мужчина лет 35 беседует со скворцом, поя его из чашечки черным кофе.

–       Скажи «небо»

–       Крррест !

–       Это уже было, скажи «небо» или «дерево»

–       Крррест !

–       Де-ре-во

–       Крррест !

–       Ладно, тогда «дождь»

–       Крррест !

–       Дурень, «дождь»

–       Крррест !

–       Так, все – ты свой кофе сегодня выпил, оставь мне!

Птица начинает рваться к чашке, клевать собеседника в нос, больше похожий на клюв. Голубые глаза мужчины обрамляются веселыми морщинами. Он допивает кофе и уходит по аллее, смешно препираясь со сварливой птицей