ЗЕРКАЛО.

   Тайна, хохочущая над временем, потешающаяся над знанием, издевающаяся над ученостью. Бедный человеческий мозг теряет опору, находя в земле зеркала, чья зрелость на тысячи лет опережает современную им культуру. Человек, живущий с ними рядом, попросту не мог изобрести их. Он хранил их как величайшие драгоценности, хранивший их почитался избранным. Умевший глядеть в них, мог узнать то, что недоступно было всем магистрам и королям мира.

Оно прозревает прошлое и будущее, оно способно явить такие глубины твоего естества, что не всякое сознание устоит перед этим зрелищем. Неведома цифра, могущая обозначить возраст сказаний, в которых путь в благословенно-зачарованную страну лежит через зеркало, сквозь зеркальную гладь вод. Толпы безумцев шастали по дну озер и рек в поисках заветной двери, а она была на поверхности, над нею, в тончайшей пленке безмятежного спокойствия, в зеркальности, в этой явленной тайне света.

ЗЕРКАЛО – это божественная обнаженность самой тайны, обнаженность мира, во всей его глубине. Это заветная дверь между пространствами. За ним бесконечный сияющий тоннель в непознанное.

Но этот портал охраняет самый надежный страж, самое страшное чудовище – образ себя любимого. Холодный плоский двойник загораживает вам путь, и обойти его вам не удастся, как не старайтесь.

Несчастный безумец, назвавший себя королем-солнцем разорил казну, увешивая дворцы венецианскими зеркалами. Полотна лучших художников стоили тогда в десятки раз дешевле этой воплощенной гордыни, этой вечной возможности любоваться собой. Когда его королева надела на бал наряд, усыпанный десятками маленьких зеркал, казначей понял, что страна погибнет, если придворные дамы подхватят эту моду. Но даже украденное им знание об изготовлении этого чуда не открыла им глаз, всего лишь спасло казну.

Единицы мудрецов и алхимиков проникали в священную тайну и становились легендой, поскольку могли, как граф Калиостро, покинуть город, выехав из всех его застав одновременно и оставив образы своих грез обрамленными в дорогие рамы и покрытыми загадочным блеском, что бы они еще сотни лет являли чудеса незадачливым гостям этой жизни, поскольку они и только они прозревшие ее хозяева. Они – сотворцы мира.  

Благословенна та амальгама, что стала свидетелем прозрения разума. Однажды став вратами в безмерность, она обретает особый статус, память о вспышке еще одной звезды, о рождении еще одного мира, коим неизбежно становится всякий прозревший, эта память – последняя трансмутация зерцала. Эти зеркала обретают такой магнетизм, что в любом пространстве становятся центром, неким гиперболоидом, фокусирующим все потоки в единую магию.

Это все оттого, что у них отрастает вторая половина. Их первое рождение в руках мастера амальгамы было лишь шансом. Став же инструментом прозрения, зеркало, как и прозревший, становилось дважды рожденным, ибо обретало свое бытие там в беспредельности.

Вот из каких зеркал состоит этот дом.

Глядящиеся друг в друга под затейливыми углами и замысловатыми ракурсами они создают немыслимые перспективы и лепят  из сияющих своих коридоров магические знаки. На донышке сна каждого из них живет такой знак – тайное имя зерцала. Если сподобиться разглядеть эти имена, то любой предмет, отраженный в этом знаке обретает магию управления в одном из пространств. А всякий житель этих пространств, сумевший хотя бы во сне увидеть историю такого зеркала, получает возможность попасть в этот дом, посмотреть на жизнь изнутри, увидеть «жемчужную изнанку» вещей и смыслов и отыскать свою заветную дверь в беспредельность, дорогу в свой исконный дом, свою древнюю родину.